О ДОКАЗЫВАНИИ ОФФШОРНЫМИ КОМПАНИЯМИ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ПРИОБРЕТЕНИЯ ВИНДИЦИРУЕМОГО У НИХ ИМУЩЕСТВА

СЕРГЕЙ Александрович КИСЛОВ,
старший юрист юридической фирмы Lidings (ООО «Лидингс»)
О ДОКАЗЫВАНИИ ОФФШОРНЫМИ КОМПАНИЯМИ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ПРИОБРЕТЕНИЯ ВИНДИЦИРУЕМОГО У НИХ ИМУЩЕСТВА
В статье рассматривается вопрос о соотношении тенденции увеличения роли принципа добросовестности в сфере гражданских правоотношений, с одной стороны, и противостоящей ей тенденции изменения субъекта, на котором лежит бремя доказывания добросовестности, с другой стороны. Анализ производится на основе Постановления от 26.03.2013 № 14828/12 по делу № А40-82045/11-64-444.
Ключевые слова:
оффшор, виндикация, добросовестность, судебная практика, Высший Арбитражный суд РФ, презумпция, бремя доказывания, арбитражный процесс.
The article deals with the issue regarding balance between the tendency of extension of the role of principle of fair practice in the sphere of civil-law relations, on the one hand, and the opposing tendency of changing subject, which bears the onus probandi of fair practice, on the other hand. The analysis is based on the Decree of 26.03.2013 № 14828/12 on the case № A40-82045/11-64-444.
Key words:
offshore, vindication, fair practice, court practice, the Higher Court of Arbitration of the Russian Federation, presumption, onus probandi, arbitral procedure.
Вопрос о том, поддается ли объект недвижимости истребованию от добросовестного приобретателя, давно вышел из сферы теоретических изысканий и прочно занял место в ряду актуальных практических проблем имущественных правоотношений. На их решение направлены положения ст. 302 ГК РФ, предписывающие, что «если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли».
Тем самым названная статья специализирует общие правила, закрепленные в ст. 301 ГК РФ, устанавливая для истребования имущества у добросовестного приобретателя гораздо более сложный порядок, чем тот, что основан на общих правилах.
Увеличение объемов судебной практики, демонстрирующей применение критерия добросовестности при оценке поведения сторон, произошло после утверждения Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации. Важнейшим фактором усиления положения о добросовестности в регулировании отношений имущественного оборота стало его закрепление в ГК РФ с 01 марта 2013 г. Вместе с прежней нормой о презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений (п. 5 ст. 10 ГК РФ) роль этого постулата существенно выросла.
Впрочем, слепого следования данному правилу судебная практика не проявляет, допуская некоторые отступления от него. Можно сослаться для примера на прежнюю редакцию п. 3 ст. 10 ГК РФ, аналогичную по смыслу современной редакции п. 5 ст. 10 ГК РФ.
Как известно, одним из совместных постановлений Верховного суда РФ и Высшего Арбитражного суда РФ [2] (постановление № 10/22) на приобретателя было возложено бремя доказывания добросовестности приобретения имущества, вместо того чтобы презюмировать его добросовестность согласно положениям ст. 10 ГК РФ.
В названном постановлении указывалось, что приобретатель признается добросовестным, если докажет, что при совершении сделки он не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, в частности, принял все разумные меры для выяснения правомочий последнего на отчуждение имущества [2]. Однако и доказательство добросовестности приобретения не улучшает, согласно постановлению, позицию приобретателя, так как оно позволяет собственнику обессиливать приведенные приобретателем доказательства доказыванием того, что при совершении сделки тот должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества.

ДАЖЕ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ СУММЫ НЕ ПОВЛИЯЮТ НА ИСХОД ДЕЛА, ЕСЛИ БУДЕТ ДОКАЗАНА НЕДОБРОСОВЕСТНОСТЬ

Подход, закрепленный положениями постановления № 10/22, получил в начале 2013 года дальнейшее развитие в другом акте — Определении Высшего Арбитражного суда (ВАС) РФ, которым в Президиум ВАС РФ для пересмотра судебных актов в порядке надзора был передан спор по иску ТСЖ «Скаковая 5» (г. Москва) к оффшорной компании «АРТЕКС Корпорейшн» [1]. Спор касался виндикации недвижимого имущества. Истец настаивал на истребовании из владения оффшорной компании нежилых помещений.
Ранее истец выиграл иск аналогичного содержания у российской организации, правда, при несколько иных обстоятельствах: до вступления в законную силу решения суда компания уступила свои права лицу, которое не участвовало в первоначальном споре и которое осуществило регистрацию перехода к нему права собственности на спорное имущество. Рассматривавшие спор судебные инстанции отказали истцу в удовлетворении заявленных требований.
Однако Президиум ВАС РФ отменил это решение и передал дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Обращает на себя внимание тот факт, что резолютивная часть постановления Президиума ВАС РФ объявлена 26 марта 2013 г., а текст постановления Президиума ВАС от 26 марта 2013 г. № 14828/12 по делу № А40-82045/11-64-444 был размещен на сайте ВАС РФ лишь спустя четыре месяца, а именно 26 июля 2013 г. Возможно, задержка в подготовке и публикации постановления вызвана тем, что оно содержит аргументацию, не изложенную в Определении № ВАС-14828/12.
Надо отметить, что признаки «оффшорности» компании обозначены в Определении № ВАС-14828/12 и затем повторены в Постановлении. Основным признаком послужил факт ее регистрации в оффшорной зоне, понимаемой как территория, на которой действует льготный режим налогообложения и не предусматривается раскрытие и предоставление информации о проводимых финансовых операциях. Эти признаки призваны послужить определению вероятной недобросовестности такой схемы владения с участием оффшорной компании, которая способна нарушить открытость и публичность сведений о собственнике недвижимости.
На первый взгляд, подобный подход нарушает баланс интересов сторон. Но следует помнить о том, что соблюдение такого баланса не может лишить собственника преимущества, предоставляемого ему законом перед добросовестным приобретателем. Следовательно, право виндикации принадлежит только ему, и лишь он может его осуществить.

Категория добросовестного приобретателя выработана правом для придания дополнительной стабильности имущественному обороту. Она позволяет признавать собственником лицо, которое хоть и приобрело имущество у незаконного владельца, но, с одной стороны, не знало и не могло знать об этом, а с другой — совершило действия, направленные на установление принадлежности цеденту уступаемых прав при возмездном приобретении имущества.

СЕРГЕЙ Александрович КИСЛОВ отримати повну версію статті